Description
Официальная страница Постоянного представительства Российской Федерации при НАТО
This is the official facebook page of the Russian mission to NATO Здесь мы будем делиться с Вами информацией, обзорами, мнениями об отношениях Россия-НАТО и внешней политике России, интервью, фотографиями Постпредства и всем тем, что нам интересно. Будем рады Вашим откликам, комментариям и предложениям.
We will share information, reviews, opinions about the current state of Russia-NATO relations, the Russian foreign policy, our interviews, photos and other information that we might find interesting. We will be grateful for your feedback, comments and recommendations.
Будем признательны за соблюдение
Правил поведения на странице Постпредства: http://goo.gl/d7tUEn
Please respect the rules of conduct on the page.
Tell your friends
RECENT FACEBOOK POSTS
facebook.com"Мнение": Александр Грушко об отношениях с НАТО
Постпред России при НАТО Александр #Грушко в программе "Мнение" на Телеканал "Россия-24" «Совокупность усилий (НАТО) меняет само содержание военной безопасности в регионах, которые непосредственно примыкают к российским рубежам. Это серьёзно ухудшает региональную безопасность и безопасность тех государств, которые в этих учениях и этой активности принимают участие». Russia’s Permanent Representative to NATO Alexander Grushko in an interview with the Rossiya-24 television channel:"Obviously, the strengthening of the eastern flank is a project which is not in the interests of European security, moreover, it runs counter to them". "It is deteriorating regional security and security of the states which take part in such drills and such activities". http://tass.com/politics/909885 "Я был просто поражен накалом той истерии, которая была устроена, прежде всего, в СМИ, по поводу прохода "Адмирала Кузнецова" и вспомогательных судов через Ла-Манш. И складывалось такое впечатление, что у НАТО не существует другой заботы, как задумываться о том, как будет выглядеть солидарность Альянса, если вдруг одна или две страны дадут разрешение на дозаправку. Все это свидетельствует лишь об одном: информационная война зашкаливает и начинает пожирать собственных детей". "Мы ниоткуда не выходили, ничего не прерывали, поэтому мы будем спокойно продолжать проводить нашу линию. Если НАТО будет готово перейти на другие схемы взаимоотношений с Россией, на схемы практического взаимодействия, конечно, мы на это все посмотрим. Наши последние предложения, которое были сформулированы военными, показали, что мы к разговору открыты и понимаем, что многие вопросы лучше обсуждать, чем не обсуждать". По безопасности воздушного движения: "Сам факт того, что страны НАТО отказались от предложенной нами экспертной встречи на военном уровне в Москве по всем аспектам безопасности воздушного движения в этом регионе, показателен". "Как только мы об этом сказали, тема транспондеров фактически исчезла из политического лексикона стран НАТО. Она перестала существовать, и до последнего времени мало уже кто ее поднимал. И я не уверен в том, что НАТО искренне готова договариваться о присоединении к такому режиму". «Эта тема не снята с повестки дня Совета Россия-НАТО, но сам факт, что страны НАТО отказались от предложенной нами экспертной встречи на военном уровне, чтобы поговорить неполитизированно по всем аспектам безопасного воздушного движения в этом регионе, в общем-то, показателен». Alexander Grushko: "We have never withdrawn from anywhere, we have suspended nothing, so, we will continue our course". "If NATO is ready to use other patterns of relations with Russia, the patterns of practical cooperation, we will naturally consider this." "Our latest initiatives coming from our military demonstrated that we are open for conversation and understand that it is better to discuss many problems than not to do that". "The very fact that NATO countries have turned down our proposal to organize a meeting of military experts in Moscow to discuss all the aspect of air traffic security in that region is illustrative"."As soon as we said it, the subject of transponders practically disappeared from the political vocabulary of NATO countries. It ceased to exist and next to no one raised it. I am not sure NATO is sincerely ready to negotiate joining to this regime". http://www.vesti.ru/videos/show/vid/696493/cid/1/# http://tass.com/politics/909885 http://tass.ru/politika/3748929
Timeline Photos
Александр #Грушко об итогах встречи министров обороны НАТО 26-27 октября: "Несмотря на все разговоры про открытость к диалогу, по сути, на современном этапе в НАТО сосредоточены, прежде всего, на развитии и углублении политики всестороннего военно-политического сдерживания России. Данный курс все больше приобретает долгосрочный характер". Ambassador Alexander #Grushko comments on the outcomes of the NATO Defense Ministers meeting: 'Despite all talks about NATO's readiness for a dialogue, today in fact, the Alliance is more focused on the development and deepening of its policy of a comprehensive military and political containment of Russia. This is becoming a long-term policy'. А. Грушко: Со времени саммита НАТО в Уэльсе встречи стран альянса на министерском уровне происходят в целом «по накатанной» и, к сожалению, без каких-либо позитивных сигналов для российско-натовских отношений. Несмотря на все разговоры про открытость к диалогу, по сути, на современном этапе в НАТО сосредоточены, прежде всего, на развитии и углублении политики всестороннего военно-политического сдерживания России. Данный курс все больше приобретает долгосрочный характер. В настоящий момент военные специалисты стран альянса реализуют наказы Варшавского саммита, осуществляя на практике конфронтационные схемы военного планирования и военных приготовлений на территориях вдоль наших рубежей. В частности, в рамках так называемого укрепления восточного «фланга» альянса идет формирование «усиленных» многонациональных контингентов батальонного уровня, которые в начале 2017 г. будут развернуты в странах Балтии и Польше. Рассматриваются предложения о создании некой «рамочной» бригады в Румынии, а также конкретные варианты расширения натовского присутствия в Черном море. К слову, пугая общественность перемещениями в международных водах российских кораблей, следующих в Средиземноморье для выполнения антитеррористических задач, натовцы и, прежде всего, США продолжают активное освоение черноморской акватории своими многофункциональными боевыми платформами, которые имеют серьезный ударный и противоракетный потенциал. При этом занимаются там далеко не антитеррором, а неприкрытым проецированием военной силы. Кроме того, в восточноевропейском регионе осуществляется передовое складирование вооружений и техники, модернизация военной инфраструктуры под оперативное развертывание крупных войсковых группировок, бесконечная цепь учений вдоль российских границ – на земле, на море и в воздухе. Рассуждая о «пропорциональности» и «оборонительном характере» совместно предпринимаемых союзниками мер, в штаб-квартире НАТО стараются лишний раз не упоминать о дополняющих их национальных усилиях отдельных стран-членов. А ведь помимо всего прочего в Восточной Европе будет «ротироваться» бронетанковая бригада армии США. К тому же заметное усиление военных потенциалов происходит и в самих странах, объявивших себя «прифронтовыми». Разумеется, все это в совокупности несет в себе очевидные риски для европейской безопасности и, в частности, жизнеспособности Основополагающего акта Россия-НАТО, содержащего обязательства по военной сдержанности. При этом в альянсе не могут не понимать, что предпринимаемые им меры не останутся без ответа с нашей стороны. Возникает вопрос – что же дальше? Новая волна спекуляций со стороны НАТО о «российской угрозе» и заход на следующий виток «гонки вооружений»? На наш взгляд, это путь в никуда. Когда может состояться следующее заседание СРН? Консультации идут. В том числе по повестке и возможной дате проведения заседания. Q.: How do you assess the results of the NATO defense ministers meeting? Amb.Grushko: Since the Wales summit, ministerial meetings of NATO countries generally follow a well-trodden track, unfortunately, without any positive message for Russia-NATO relations. Despite all talks about NATO's readiness for a dialogue, today in fact, the Alliance is more focused on the development and deepening of its policy of a comprehensive military and political containment of Russia. This is becoming a long-term policy. Today, military experts from NATO countries translate the directives of the Warsaw Summit into practice by implementing confrontational schemes of military planning and building-up of forces in areas along our borders. In particular, under the veil of the so-called strengthening of the NATO's Eastern Flank, "enhanced" multinational battalions are being tailored to be deployed in the Baltic States and Poland in early 2017. Proposal to establish a "framework" brigade in Romania is on the table, as well as specific options for the expansion of NATO's presence in the Black Sea. By the way, while alarming the public opinion about the movements of Russian ships in the international waters on their way to the Mediterranean to carry out anti-terrorist tasks, NATO countries and, above all, the United States continue to actively explore the Black Sea with their multifunctional combat platforms, which have a serious strike and missile defense potential. They are not engaged in anti-terror missions but overtly project the military force. In addition, in the Eastern European region we see prepositioning of arms and equipment, modernization of military infrastructure for the rapid deployment of large military groups, and endless exercises along the Russian borders - on land, at sea and in the air. Despite the fact that NATO officials call the measures undertaken by the Allies "proportionate" and "defensive", they do not mention complimenting national efforts by individual Member states. Above all US Army brigade will be ‘rotating’ in Eastern Europe. Moreover, we see a significant strengthening of military capabilities in the countries that declared themselves as "frontline states". Of course, all these taken together represent obvious risks for the European security and, in particular, for the viability of the Russia-NATO Founding Act which contains commitments on military restraint. NATO countries understand that these actions will not remain without a response from our side. The question is - what comes next? A new wave of NATO speculations about the "Russian threat" and another round of an arms race? In our view, this is a dead-end road. Q.: When could the next NRC meeting take place? Amb. Grushko: Consultations are going on, including agenda and a possible date for the meeting.
Timeline Photos
Russian Ambassador to NATO Alexander Grushko talks to DW Deutsche Welle, DW - Conflict Zone about the situation in Syria and the current state of Russia-NATO relations. "There is no need for Russia to justify its peaceful intentions". Постпред России при НАТО Александр Грушко в интервью "Deutsche Welle": "Россия не должна оправдываться за свои мирные намерения". "То, что мы сейчас делаем в Сирии, делается, чтобы остановить войну и найти политическое решение. Но прежде мы должны найти способ избавиться от этой ужасной террористической угрозы в Сирии". DW: Александр Грушко, добро пожаловать в программу Conflict Zone. Александр Грушко: Cпасибо. DW: Самый главный чиновник, занимающийся правами человека, а именно Верховный комиссар ООН по правам человека обвинил ваши войска в совершении военных преступлений в Сирии. Вас заботит, что он думает? AГ: Ну, прежде всего, я хотел бы сказать, что ситуация в Сирии очень тяжелая, и вы знаете, что с самого начала Российская Федерация была одной из стран, которые выступают за политическое и мирное решение… DW: Я понимаю это, но я говорю о военных преступлениях, так звучат обвинения. Вас волнуют эти обвинения? АГ: Конечно, нас все это волнует, но в то же время вы должны знать, что мы делаем в Сирии и какой была политика России. Как я уже сказал, прежде всего, мы запустили политический процесс, и женевские мирные переговоры стали результатом российских усилий, вы должны это признать. Мы многое сделали, чтобы остановить войну в Сирии. Вы знаете, что мы играем решающую роль в вывозе всего химического оружия из Сирии, и теперь… DW: Я понимаю это, но вас обвиняют в ковровых бомбардировках восточной части Алеппо. Вас обвиняют в беспорядочных авиаударах, совершаемых правительственными войсками и их союзниками. Именно ваши действия приводят к большому количеству жертв среди мирного населения. Я прошу вас ответить на вопрос главного чиновника, отвечающего в ООН за права человека. AГ: Прежде всего, я хотел бы сказать о недавних действиях России. Три дня назад российские вооруженные силы установили режим прекращения огня. С тем, чтобы позволить людям покинуть Алеппо. И знаете, кстати, в западной части города находится значительная часть населения, более 1 млн человек, и они очень страдают от нападений террористических группировок - "Фронта ан-Нусра" и других. DW: Я понимаю, но вы не хотите отвечать на эти обвинения, так? Британский премьер-министр Тереза Мэй на прошлой неделе сказала: "Очень важно, что мы работаем вместе, чтобы продолжать оказывать давление на Россию, чтобы остановить ее ужасные отвратительные зверства в Сирии". Канцлер Германии Ангела Меркель сказала, что "происходящее при российской поддержке в Алеппо совершенно негуманно". Вы не отвечаете на эти обвинения. АГ: Я отвечаю на ваш вопрос, рассказывая, что мы делаем в Сирии. В первую очередь, мы продвигаем мирный процесс, политический процесс, и мы убеждаем де Мистуру (специальный посланник генерального секретаря ООН по Сирии Стаффан де Мистура. - Ред.) возобновить политические консультации о будущем Сирии. А во-вторых, мы боремся с ИГИЛ. Борьба с ИГИЛ полностью согласуется с международным правом… DW: И бомбардировки мирного населения до состояния каменного века? АГ: Никаких бомбардировок мирного населения нет. Были… DW: Вы утверждаете однозначно?! АГ: Я не говорю однозначно… Конечно, возможно, есть сопутствующие потери, но, в любом случае… DW: То есть, вы считаете, что комиссар по правам человека преувеличивает? Все они преувеличивают? АГ: Мы знаем, какие права человека, какими организациями рассматриваются… DW: Что это значит? АГ: Есть эти странные организации, которые сидят в Лондоне и выдают информацию, которая не… DW: Я говорю о той организации, что сидит в Женеве, об Управлении Высшего комиссара по правам человека. АГ: Да, я знаю… DW: Я говорю только об этом. АГ: Мы готовы снова вести разумный политический диалог о том, как остановить войну. И то, что мы сейчас делаем, делается, чтобы остановить войну и найти политическое решение. Но прежде мы должны найти способ избавиться от этой ужасной террористической угрозы в Сирии. И освободить Сирию… DW: Вы останавливали войну, господин посол, оказывая поддержку господину Асаду, которого генсек ООН Пан Ги Мун обвинил в убийстве мирных жителей в ходе войны, в применении бочковых бомб и систематических пытках тысяч заключенных. Таков ваш друг на Ближнем Востоке, это человек, которого вы поддерживаете. АГ: Я сошлюсь на букву Женевского коммюнике, где очень четко сказано, что, прежде всего, сирийскому народу решать, каким будет его будущее. Что очень важно, женевское коммюнике очень четко сформулировано. В нем говорится, что любое политическое решение должно гарантировать само существование госструктур, вооруженных сил, сил внутренней безопасности и т.д. То, что мы делаем в Сирии - это реальная помощь сирийской армии с целью победить в войне против ИГИЛ. Это очень важно. DW: Но я возвращаюсь к моему вопросу: вы без колебаний поддерживаете человека, которого генсек ООН называет ответственным за убийство более 300 тысяч человек и пытки тысяч заключенных. По сути дела, это тот человек, которому вы помогаете остаться во власти, и у вас нет ни капли сомнений на этот счет. АГ: Я трижды ответил на ваш вопрос. Я описал нашу политику в военных и в политических терминах. - Я спросил, есть ли у вас сомнения на этот счет. У вас нет сомнений по поводу поддержки этого человека? АГ: Мы поддерживаем сирийскую армию… DW: Убийства и пытки с его стороны для вас не представляют никакого интереса? АГ: Мы знаем, что ИГИЛ убивает и пытает, "Фронт ан-Нусра" убивает и пытает. Но нет доказательств… DW: А этот человек делает еще больше. Асад ответственен за большее… АГ: Но нет свидетельств того, что большая коалиция под предводительством США действительно участвует в военной операции против "Фронта ан-Нусра". И это проблема, которая тоже должна быть рассмотрена международным сообществом. DW: Но вы не будете разбираться с нарушениями прав человека президентом Асадом, так? Вы просто не станете этого делать? АГ: Во-первых, мы сделали все, что могли, чтобы облегчить… DW: Что это значит? АГ: Мы сделали, все что могли, чтобы облегчить ситуацию для мирного населения… DW: Вы говорили Асаду, чтобы он перестал применять пытки? Вы говорили ему об этом? АГ: Мы участвовали в решении очень непростой задачи. Прежде всего, мы убедили сирийскую армию ввести режим прекращения огня, который длился три дня и, к сожалению, "Фронт ан-Нусра" не позволил людям уехать, гуманитарным конвоям ООН не позволили въехать в город, чтобы забрать тех, кто сильно пострадал от боевых действий. Таковы факты. И кто несет ответственность за это? Конечно, не Россия. DW: Позвольте сказать вам, господин посол, для вас во всем этом есть большая выгода, разве не так? Вы бросаете вызов США, американскому влиянию на Ближнем Востоке, вы закрепляете за собой постоянную военную базу в Сирии, вы вводите высокотехнологичные вооружения и вы получаете место за большим столом мирных переговоров. После изоляции, последовавшей за вашими действиями в Крыму и на востоке Украины, вы оказываетесь за столом переговоров в очень представительном кругу участников. Но цена за это место за столом велика, не так ли? 300 тысяч жизней. АГ: Большая политика - это не про цены, знаете. Прежде всего, вы должны помнить, что до начала военного участия России в Сирии прошло три года. Что было сделано? Каков был результат миссии большой коалиции в Сирии? Никакого. И только после этого стало возможным говорить о реальном политическом процессе, потому что территории, контролируемые ИГИЛ, сокращаются, подконтрольные "Фронту ан-Нусра" территории сокращаются, и мы считаем… DW: А сотен тысяч мирных жителей больше нет. АГ: К несчастью, но тысячи… DW: Всего лишь "несчастье"? АГ: Нет, нет, нет. То, что тысячи беженцев и все эти жизни… - это ужасно. Конечно, происходящее ужасно, это гражданская война. Но это еще и борьба с терроризмом. Мы не должны забывать, что ситуация в Сирии - это результат действий некоторых стран. Это результаты военного вторжения в Ирак, результат военного вторжения в Ливию. DW: Верно, но мы говорим о нынешней ситуации. АГ: Необходимо разгромить ИГИЛ в Алеппо… DW: И это ваш приоритет? АГ: ИГИЛ должен быть разгромлен в Мосуле, как считают наши партнеры. Но опять же, мы думаем, что должны сконцентрировать все наши усилия на уничтожении ИГИЛ. Это очень важно. DW: Господин Грушко, последние пару лет постоянно повторяется, что Россия чувствует себя ущемленной, что кто-то пытается как-то ограничить русского медведя. У вас есть чувство, что международное сообщество вас подавляет, оттесняет на второй план, как сказал ваш президент в декабре 2014 года? АГ: В дипломатических кругах мы стараемся не использовать такой язык. Но действительно правда, что после решений, принятых в Уэльсе и Варшаве, НАТО резко изменила политику в отношении России - на место партнерства пришло ввязывание в некий процесс вроде гонки вооружений, инициированной странами НАТО. DW: НАТО не совершала… АГ: Да, да, именно… DW: …вторжение в Крым, не так ли? Разве такое было? Нет, они не вторгались в Крым. А вы - да. АГ: Я объясню вам. Что мы сейчас видим? Усиление активности НАТО в Восточной Европе, НАТО разворачивает силы, равноценные по численности бригаде. Это план США. Я еще добавлю сюда Инициативу ERI. Знаете Инициативу по обеспечению безопасности Европы, в соответствии с которой США разместит еще одну бригаду в Восточной Европе. США разместят тяжелое вооружение и комплексы оборудования в трех западноевропейских странах - к слову, в Германии, Бельгии и Нидерландах. Тяжелые вооружения, включая танки, артиллерийские системы… DW: Хорошо, но давайте посмотрим, что делает Россия. Начиная с 2014 года, после вашего вторжения в Крым. Когда ваш президент решил отправиться на саммит "большой двадцатки" в Австралию, то "захватил" с собой четыре военных корабля. Каким сигналом это должно было быть? Это такая дипломатия с применением военных кораблей? Мы думали, что 16 век уже позади. А сейчас еще вы перебрасываете ракетные комплексы "Искандер" в Калининград. АГ: Ну, прежде всего, знаете… Мы, могли бы продолжать в том же ключе, но так не... DW: Мы можем, но тогда вы спишете все на американцев. АГ: Россия не должна оправдываться за свои мирные намерения. DW: В Крыму не было мирных намерений, разве не так? АГ: Когда Советский Союз вышел из холодной войны и Россия.. мы вывели миллионы солдат и офицеров из всех европейских стран, включая Германию, Чехию… DW: Организация Варшавского договора распалась, страны стремились на выход как можно скорее, давайте не будем переписывать историю. Ваш альянс распался, советский альянс распался. АГ: Страны Балтии и так далее… Мы много вложили в методы контроля над вооружением, Россия инициировала доработку договора о безопасности. DW: То же делал и Запад… АГ: В соответствии с договором о безопасности, Россия взяла на себя обязательства по снижению числа тяжелых вооружений и комплексов оборудования на 100 тысяч единиц, потому что мы всерьез считаем, что контроль вооружений должен прийти на смену военной конфронтации, на смену баланса угроз. DW: И что делал Запад, господин посол, что делал Запад? Запад активно предлагал вам партнерство. К примеру, был учрежден Совет Россия-НАТО, вы получили членство в ВТО, "большой восьмерке", "большой двадцатке". Это реальные усилия по встраиванию вас в международное сообщество. В феврале этого года вы выступали с речью в Лондоне в Королевском Объединенном институте оборонных исследований, где перечисляли все сферы, в которых сотрудничали НАТО и Россия: пиратство, наркотрафик, химоружие в Сирии, Афганистан, терроризм, сделка по ядерной программе Ирана. Это не было оттеснением России на второй план, это была совместная работа с Россией. До тех пор, пока вы не вторглись в Крым. И на этом все закончилось. АГ: Во-первых, вы лучше меня знаете, что ситуация в Крыму не была результатом российской политики. Вовсе нет. DW: О, так кто-то заставил вас это сделать? АГ: На Украине произошел госпереворот, и случилось то, что случилось. Но системный кризис в европейской архитектуре безопасности начался раньше. DW: Какой системный кризис? Вы сотрудничали во всех названных сферах. Вы сами это сказали. В феврале в Лондоне. АГ: Мы сотрудничали, да. DW: Да. АГ: Да, это правда, но что мы имеем сейчас? Прежде всего, у нас нет той единой основы со странами НАТО, которая была в ряде очень важных проектов, которые мы реализовывали в рамках общих интересов. В тех аспектах, где мы в равной степени подвергались моральным угрозам и вызовам вроде наркотрафика из Афганистана. Четыре тысячи офицеров проводили совместную подготовку с НАТО. DW: То есть вас никто не притеснял, не так ли? -АГ: Нет, я не говорю о притеснениях в то время. Но сегодня есть попытки задвинуть Россию. Изолировать Россию. Возвести новый, я бы сказал, железный занавес в Европе, используя военные, экономические и информационные методы… DW: И вы знаете, почему так происходит. Об этом говорилось на варшавском саммите в июле этого года: Россия предала ценности, принципы и обязательства, которые лежат в основе отношений НАТО и РФ. Нарушила доверие в самом основании нашего сотрудничества и бросила вызов фундаментальным принципам глобальной и евроатлантической архитектуре безопасности. Вот, почему. АГ: Я читал эти формулировки, конечно, эти формулировки очень близки мне. Но в то же время мы сейчас наблюдаем серьезное отклонение от всех согласованных ранее принципов. В частности, базового принципа неделимости архитектуры безопасности. Сейчас же есть два уровня безопасности. НАТО говорит, что только НАТО может по-настоящему гарантировать безопасность и защиту стран-членов альянса, и это означает, что старый европейский проект сейчас не… DW: Они не говорят такого, они говорят лишь, что аннексия Крыма нелегальна или нелегитимна, что НАТО ее не признаёт и не признает, и что альянс призывает Россию дать задний ход. Они призывают Россию дать задний ход. Вот что они говорят. Они просят предсказуемости и прозрачности. АГ: Народ Крыма сделал свой выбор и все. И точка. Вы знаете, что… DW: Сотни стран согласны с ООН. Сотни стран, а вы не принимаете это во внимание. АГ: В Косово, в Косово даже не было референдума. DW: Мы не говорим про Косово, мы говорим про Крым. То есть то, что случилось в Косово, оправдывает ваши действия в Крыму? АГ: Это международное право. Это устав ООН. DW: Хорошо, сотни стран в ООН, как вам известно, в марте 2014 года отказались признавать ваш референдум. Он был признан незаконным и был отвергнут, господин посол. Страны, представляющие более половины мирового населения, не поддержали эту резолюцию…Только 11 стран проголосовали в вашу пользу… АГ: Мы говорим об арифметике? DW: Беларусь и Зимбабве… АГ: Как я уже сказал, все действия России полностью соответствуют международному праву, люди сделали свой выбор. DW: Но никто не принял этого. Сотни стран не приняли это. Вас не беспокоит… АГ: Политика - это не про принятие, знаете ли. Политика - это еще и про… DW: Дипломатия - это про "продажу", но вы не смогли "продать" это. Вам безразлично, какой ущерб это нанесло вашей стране, какой ущерб был нанесен международным отношениям? АГ: Разумеется, мы ощущаем этот ущерб. Но мы считаем, что, в первую очередь, необходимо полное выполнение минских соглашений. Мы не должны рассуждать обо всех этих вещах, а должны сконцентрироваться на имплементации минских соглашений. Недавно состоялась встреча "нормандской четверки", и было общее понимание, что, в первую очередь, мы должны продолжать оказывать давление с целью выполнения минских соглашений в полном объеме. Это… DW: Вы учитывали урон, который нанесли отношениям с Западом ваши действия в Крыму, прежде чем вы сделали это? Вы это учитывали? Или это того стоило, это стоило подрыва архитектуры безопасности в Европе? АГ: Как я уже сказал, ситуация на Украине не была результатом российской политики. Мы знаем, что произошло. И сколько лидеров приезжали в Киев во время Майдана и просили украинский народ сделать правильный выбор. Выбрать между Европой и Россией. Это было очень плохо. Это то, чего мы старались избежать, ведя политику по отношению к Западной Европе. DW: Господин Грушко, почему вы не пускаете Верховного комиссара ООН по правам человека в Крым? И не даете открыть там представительство, если вам нечего скрывать? АГ: Во-первых, хочу сказать, что в Крыму побывало множество делегаций. DW: Он хотел приехать. Верховный комиссар по правам человека просил пустить его. АГ: Во-вторых, Крым стал неотъемлемой частью Российской Федерации. В юридических терминах это означает также, что все международные обязательства России будут полностью соблюдаться на территории Крыма и Севастополя. Все просто. DW: А заодно и серьезные нарушения прав человека, которые происходили в Крыму с того момента, когда вы его аннексировали. АГ: Крым не будет исключен… DW: Вот что случилось с тех пор, как вы контролируете полуостров: фундаментальные свободы собрания, слова, объединения, культуры и религии были значительно урезаны с тех пор, как вы присоединили Крым. Это данные Верховного комиссара ООН. АГ: Крым не будет исключен из процесса приведения в порядок всех правовых инструментов. Включая защиту прав человека. DW: Никакой защиты нет, согласно Управлению Верховного комиссара, система контроля над соблюдением законов инструментализируется для подавления оппозиционных голосов. Вы эти гордитесь. Вы превратили Крым в исправительный лагерь. Почему? АГ: Смотрите, когда Крым вернулся в состав России, более двух миллионов жителей полуострова приняли российское гражданство. - А тех, кто не сделал этого, заставили. - Более 90% поддержали возвращение в состав России. Это факты. Это реальность, знаете ли. И страна должна смотреть на ситуацию с точки зрения реальности и с точки зрения истории. DW: То есть вы думаете, что Управление ООН по правам человека придумывает то, чего нет? Им в Женеве это приснилось? АГ: В Крыму происходит непростой и очень чувствительный процесс трансформации. DW: Вы подавляете всякое инакомыслие. Вы это делаете. Вот, о чем они говорят. АГ: Мы не подавляем инакомыслие! Я говорил, множество делегаций… DW: Антиэкстремистские и антитеррористические законы используются для криминализации ненасильственного поведения… АГ: Жерар Штудман (спецпредставитель генерального секретаря Совета Европы - Ред.) был там и он готовил доклад по ситуации в Крыму. Вы можете найти также много другой информации о реальной ситуации на полуострове. Но, как я уже сказал, самое важное - то, что Крым - это неотъемлемая часть России. И в этой части России будет использоваться весь правовой инструментарий. DW: Но не похоже, что Верховный комиссар в Женеве видит ситуацию так же. Я хочу спросить вас напоследок еще кое о чем. Мы говорили об отношениях между Москвой и Западом и о том, как их можно наладить. 4 октября господин Путин приостановил действие межправительственного соглашения России и США об утилизации плутония и заявил, что ценой за его возобновление станет уменьшение контингента американских солдат и военной инфраструктуры НАТО в странах, граничащих с Россией, отмена экономических санкций против РФ и компенсация ущерба, нанесенного санкциями. Вы это серьезно? Вы совершенно несерьезны в желании наладить отношения! Вы знаете, что с такого не начинают. Этого не произойдет. АГ: Прежде всего, хочу отметить, что это США не выполняли это соглашение. Мы построили специальный завод… DW: Я говорю о цене, которую вы назвали за возобновление соглашения. Она нереалистична, разве не так? АГ: Если вы всерьез хотите говорить об этой ситуации, вы должны рассматривать ее в комплексе. Я пытаюсь объяснить вам, что произошло. США не выполняли этот договор. Мы построили специальный завод по утилизации плутония в России. И сейчас мы сжигаем плутоний в реакторах АЭС для производства электричества. DW: Такова ваша цена? За возвращение к нормальным отношениям. Такова ваша цена? АГ: США решили не строить такой завод. И они размещают плутоний в хранилищах. По мнению экспертов, будет довольно легко снова использовать этот плутоний… DW: Я понимаю, господин посол, я не хочу вдаваться в подробности всей сделки. Вы выставили цену. АГ: Поймите, это очень деликатный вопрос, да, конечно… DW: Это ваша цена за нормализацию отношений между Востоком и Западом? АГ: Нет, это цена за это. DW: А что насчет НАТО и России? Какова здесь цена за нормализацию отношений? В июле в Варшаве члены альянса настаивали, что они не собираются признавать ваш захват Крыма. Не собираются признавать это. Ни сейчас, ни потом, никогда. АГ: Ну, знаете, у вас очень странная философия. Кто платит цену? Я считаю, что НАТО расплачивается за то, что альянс делал с Россией и то, что НАТО пытается делать ради усиления своего военного положения, только усугубляет ситуацию. Каждый день я, как дипломат, вынужден читать множество документов. И много аналитических текстов. Каждый день я читаю сюжеты о том, что за пару часов Россия может начать неожиданную атаку на Таллин и ей потребуется всего 40 часов, чтобы захватить эту столицу и так далее. А у НАТО нет сил для защиты. И вот я спрашиваю, можно ли как-то обходиться с таким образом мыслей дипломатическими методами? Военные методы, разумеется, не… DW: Пусть на этот вопрос отвечают дипломаты. К сожалению, наше время подошло к концу. АГ: Время закончилось? НАТО решила так поступить, поэтому НАТО теперь расплачивается за это. DW: Господин посол, большое спасибо за участие в программе Conflict Zone. АГ: Спасибо вам. Полный текст интервью: http://bit.ly/2eXmf6o http://m.dw.com/en/alexander-grushko-on-conflict-zone/av-36164032 http://www.dw.com/en/russian-nato-ambassador-theres-no-need-for-russia-to-justify-its-peaceful-intentions/a-36163144
Timeline Photos
Russia's Ambassador to NATO Alexander Grushko: "It is obvious that without the resumption of normal systematic dialogue between the militaries, it is impossible to discuss seriously incident prevention mechanisms". "Our position in relation to NATO's preparations on the eastern flank is absolutely clear. These efforts seriously degrade the safety in both the regional and pan-European dimension". http://bit.ly/2cNvX8Z Постпред России при НАТО Александр Грушко в рамках "Дней безопасности" ОБСЕ: "Пока реакция стран НАТО на наши инициативы не обнадеживает. Они, с одной стороны, заявляют, что необходимо искать пути деэскалации, и, в частности, подумать над совершенствованием или созданием новых механизмов по избежанию опасных военных инцидентов. Но, вместе с тем, очевидно, что страны НАТО не готовы отказаться от тех решений, которые были приняты на саммите блока в Варшаве: о прекращении любой проектной деятельности с Российской Федерацией и о прекращении контактов по военной линии. Поэтому очевидно, что без возобновления нормального системного диалога между военными серьезно обсуждать эти вопросы будет невозможно". "Наша позиция в отношении натовских приготовлений на восточном фланге абсолютно понятна. Эти усилия серьезно ухудшают безопасность как в региональном измерении, так и в общеевропейском". https://ria.ru/world/20161003/1478367744.html
Timeline Photos
Постпред России при НАТО Александр Грушко прокомментировал итоги встречи с первым заместителем Генсекретаря альянса А.Вершбоу 15 сентября с.г. Alexander Grushko comments on his meeting with NATO Deputy Secretary General Alexander Vershbow on 15 September. Действительно, сегодня в ходе встречи с первым заместителем Генерального секретаря НАТО А.Вершбоу нам был передан устный ответ на предложения наших военных, высказанные в ходе заседания СРН 13 июля с.г., о некоторых мерах по уменьшению опасности в военной области. Этот ответ будет тщательно изучен, в т.ч. и под углом определения алгоритма дальнейших возможных действий. Публичные комментарии по существу уже на нынешнем этапе вряд ли помогут делу. Намерены действовать в соответствии с нормальной дипломатической практикой. Что касается сообщения для прессы на этот счет, выпущенного штаб-квартирой НАТО, то оно не может не вызывать вопросы относительно истинных намерений НАТО. Впечатление таково, что альянс ищет любой предлог для оправдания принятых ранее под надуманными предлогами решений о приостановке практического сотрудничества с Россией. Контрпродуктивность этих решений, а также шагов по укреплению восточного фланга НАТО и их явное несоответствие реальным потребностям безопасности с каждым днем становятся все более очевидными. Особенно на фоне крепнущего международного взаимодействия по противодействию общим угрозам и вызовам, преодолению региональной нестабильности. http://tass.ru/armiya-i-opk/3624644 Indeed, at today's meeting with NATO Deputy Secretary General Alexander Vershbow we received an oral reply to the proposals that our military representatives presented at the NRC meeting on July 13 on risk-reduction measures in the military field. This reply will be thoroughly studied, including with a view to determine the strategy for further possible actions. Public comments on the matter are unlikely to make any difference at this point. We intend to act in accordance with a common diplomatic practice. As for the press statement by NATO acting Spokesperson, it raises questions about the real intentions of NATO. The impression is that the Alliance is searching for any excuse to justify its decision to suspend practical cooperation with Russia, adopted earlier under false pretexts. Day by day it is becoming increasingly evident that these decisions, as well as steps to strengthen the NATO "eastern flank" are counterproductive and inconsistent with real security needs. Particularly in the wake of an intensified international cooperation to counter common threats and challenges, and to overcome regional instability.
Timeline Photos
Russia’s envoy to NATO Alexander Grushko: The buildup of the Russian military in Crimea is not directed against NATO or anyone else - http://bit.ly/2bAyzJa Постпред России при НАТО Александр Грушко ответил на вопросы РИА Новости в рамках участия в командно-штабных учениях коллективных сил оперативного реагирования Организации договора о коллективной безопасности (КСОР ОДКБ) "Взаимодействие-2016" в Псковской области: «Если говорить о восприятии того, что мы делаем в Крыму, здесь присутствует такой надуманный элемент запугивания общественного мнения. На самом деле в НАТО прекрасно понимают, что в Крыму всегда исторически был очень серьезный российский военный компонент, во все времена. Там находился не только морской компонент, но и наземный, воздушный, а также серьезный противокорабельный компоненты и потенциал ПВО. Поэтому то, что мы делаем сегодня, это с точки зрения соотношения сил отнюдь не новость для стран НАТО». "Frankly, when it comes to the perception of what we are doing in Crimea, there is some invented element of the public opinion intimidation. In fact, NATO is well aware that a very serious Russian military was historically, at all times present in Crimea. It included not only a marine component, but also ground, air. There has always been a serious anti-ship [component] and the air defense capability. Therefore, what we are doing today, in terms of the balance of power is nothing new for NATO." «Мы видим, что укрепление восточного фланга НАТО, о котором говорилось на саммитах в Уэльсе и в Варшаве, обретает вполне конкретные очертания, мы видим участившиеся заходы судов внерегиональных государств в Черное море, мы слышим призывы к тому, чтобы создать какую-то группировку НАТОвскую в Черноморском бассейне. Все это не должно оставаться без нашего внимания". "We see that the eastern flank [of NATO] boost which has been talked about during the summits in Wales and Warsaw is getting solid shapes… All of these should not be left without our attention." "Сегодня НАТО перешла к концепции сдерживания РФ. Эти планы хорошо известны, они воплощаются в железе в виде развертывания четырех батальонов в странах Восточной Европы. Это выражается в усилении присутствия в Балтийском и Черном море, в усилиях по наращиванию военного компонента. Усиливается патрулирование, в частности, стран Балтии. Кроме того, существует американская программа "повышения уверенности" восточноевропейских стран, которая предусматривает постоянную ротацию сил в составе до одной усиленной бригады на территории восточных стран. Все это создает новую военную реальность в этом регионе". "С любой точки зрения, прежде всего военной, необходимо принять все меры для того, чтобы парировать угрозы, связанные с размещением дополнительных потенциалов вдоль наших границ и созданием плацдармов, которые могли бы быть использованы при определенных обстоятельствах для попыток проецирования силы в направлении России". О состоянии отношений Россия-НАТО. «Основное наше внимание уделено политическому диалогу, который постепенно восстанавливается. Прошло два заседания Совета Россия-НАТО. На последнем заседании участвовали наши военные, которые выдвинули целый ряд конкретных предложений, которые позволили бы двинуться вперед в деле деэскалации напряженности, снятия опасности непреднамеренных инцидентов военного характера. Рассчитываем на то, что в ближайшее время страны НАТО в индивидуальном качестве и коллективном сформулируют ответ на эти предложения. Это и будет показатель того, готово ли НАТО двигаться в сторону нормализации отношений с Россией». «Решение о прекращении сотрудничества с Россией, которое было принято, реально ухудшает качество европейской безопасности и не способствует укреплению безопасности ни России, ни стран НАТО». «Прежде всего это касается взаимодействия по нейтрализации общих угроз и вызовов. У нас был целый ряд проектов, которые были очень важны с точки зрения решения конкретных задач – это и прежде всего борьба с терроризмом, что в последние годы составляло основную часть работы Совета Россия-НАТО, борьба с наркотиками из Афганистана, борьба с пиратством».«Не мы принимали это решение (о прекращении сотрудничества). Мы, собственно, не обращались к НАТО с какими-то просьбами о том, что такое взаимодействие необходимо восстанавливать. В конечном счете это решение стран НАТО, и им самим определять, как они видят роль этой организации в новой глобальной среде безопасности. Мы убеждены, и это касается не только НАТО, что с общими угрозами и вызовами можно справиться сообща. И НАТО мы не исключаем из этого нашего понимания того, как необходимо действовать на международной арене». По Афганистану. "Мы готовы к тому, чтобы продолжать такое сотрудничество. Но НАТО приняло соответствующее решение (о прекращении сотрудничества — ред.)… Эти вопросы никогда не уходили с повестки дня, но мы уговаривать не будем. Это были своего рода санкции стран НАТО. НАТО, в данном случае, мы считаем, выстрелило себе в ногу. И, конечно, ответственность за соответствующие решения лежит прежде всего на странах НАТО. Если они пересмотрят это решение, то это будет в наших общих интересах". "We are ready to continue such cooperation. But NATO made a decision [to cease cooperation]…these issues are never off the agenda, but we are not going to try and persuade anyone. And, of course, NATO countries bear the primary responsibility for such decisions. If they reconsider, that would serve our mutual interests". "Сегодня все признают, в том числе и натовские военные, что без значимого военно-воздушного компонента афганская армия не сможет контролировать ситуацию, тем более в условиях, когда усиливается военная активность талибов, все большее количество уездов переходит под их контроль, когда набирает силу ИГИЛ. Очевидно, что эти решения, которые были приняты НАТО о прекращении практического взаимодействия, ухудшают безопасность не только самих стран НАТО, но и серьезно дестабилизируют, ухудшают ситуацию в области безопасности в Афганистане". "Конечно, Афганистан заинтересован в том, чтобы возобновилось взаимодействие между Россией и странами НАТО по ключевым направлениям. Прежде всего, это борьба с наркотиками. За годы существования соответствующего проекта совместными усилиями Совета Россия-НАТО в основном на российской базе были подготовлены примерно 4000 антинаркотических кадров для антинаркотических служб Афганистана, Пакистана и стран Центральной Азии. Этот проект давал реальную добавку, был реальным вкладом в наши совместные усилия в борьбе с наркотической угрозой из Афганистана, от которой страдает и Россия, и прежде всего европейские страны альянса Кроме того, у нас был очень важный проект по подготовке афганских техников для обслуживания вертолетов Ми-17 и Ми-35 российского и советского производства, которые на сегодня составляют основу боевой мощи афганских ВВС". "То, о чем говорят афганцы, — это вполне законные ожидания. И конечно, они вписываются именно в нашу логику того, что и на афганском направлении необходимо серьезное объединение усилий всех, кто искренне желает стабилизации этой страны", http://ria.ru/world/20160818/1474662745.html#ixzz4HhSxf100 http://ria.ru/world/20160818/1474662745.html#ixzz4HhSO73wV
Timeline Photos
Our hearts bleed for Nice. A profound tragedy for the French people and all of us. Our deepest condolences to the French government and people, all those affected in this barbaric act. Terrorism has no borders, no justification, no human face. We must stay united in our resolve to fight against all its ugly and violent forms. Today more than ever.
Timeline Photos
Постпред России при NATO Александр #Грушко комментирует итоги состоявшегося 13 июля заседания Совета Россия-НАТО. Watch the press conference of the Russian Ambassador to NATO Alexander Grushko, as he comments on the outcomes of the NATO-Russia Council meeting held on the 13th July: https://m.youtube.com/watch?v=9O9MfZG0JqY Особенностью сегодняшнего заседания стало то, что в нем впервые после длительного перерыва приняли военные. Разговор был открытым и откровенным: был сконцентрирован в основном на последствиях для европейской и региональной безопасности решений НАТО по усилению военного потенциала и наращиванию военной активности на «восточном фланге». Мы считаем эти меры необоснованными, избыточными, контрпродуктивными. Они носят конфронтационный характер, ослабляют общеевропейскую и региональную безопасность, возвращают нас к схемам обеспечения безопасности времен «холодной войны». Россия не представляет угрозу для членов альянса. Мы не заинтересованы в навязываемой нам конфронтационной модели сосуществования, которая противоречит коренным интересам безопасности европейцев и целям формирования общеевропейской безопасности без «разделительных линий». Хочу также заметить, что это не НАТО адаптируется к новым условиям безопасности, а сам альянс своими решениями фактически создает такие новые условия и вынуждает нас своими действиями адаптировать наше военное строительство к этой новой ситуации в области безопасности. Это не наш выбор абсолютно, но, разумеется, с нашей стороны будет сделано все необходимое, чтобы надежно обеспечить обороноспособность страны на этом направлении. Опасность состоит в том, что конфронтационная политика, выстроенная на «мифической угрозе» со стороны России, приобретает формы военного планирования и реализуется теперь в военных приготовлениях у наших рубежей. Территория восточноевропейских членов альянса, объявивших себя «прифронтовыми», превращается в плацдармы для военных развертываний и оказания военно-политического давления на Россию. В наши отношения с непосредственными соседями вводится военное измерение, которого раньше не было. С точки зрения классических военных угроз регион ЦВЕ всегда был самым спокойным, где отрабатывались прогрессивные формы обеспечения безопасности. Очевидно, что все это не укрепляет, а, наоборот, ослабляет безопасность «восточной периферии». НАТО вынуждает нас рассматривать эти страны как территории, где сосредотачиваются потенциалы, создающие риски для безопасности России. Это относится и к объектам системы ПРО США/НАТО, несущей в себе долгосрочный дестабилизирующий потенциал не только для европейской безопасности, но и для стратегической стабильности. Мы исходим из того, что путь к стабилизации ситуации, оздоровлению обстановки, пролегает не через разработку каких-то косметических мер доверия, хотя и об этом у нас был разговор во время заседания, а через замораживание военных развертываний, которые осуществляют страны НАТО вблизи российских границ, сокращение там военной активности. И в дальнейшем - отвод уже развернутых подразделений в места постоянной дислокации. Именно такой подход содействовал бы резкому снижению рисков опасных инцидентов и созданию атмосферы, необходимой для конструктивного диалога. Вместе с тем, мы открыты к разговору о том, как минимизировать риски опасных инцидентов военного характера. Еще раз подтвердили, что готовы совершенствовать имеющиеся двусторонние механизмы со странами НАТО. Наши военные объявили о том, что мы поддерживаем план финского президента по повышению безопасности полетов в воздушном пространстве над Балтикой. Готовы к предметным консультациям на военном уровне с представителями стран альянса и другими странами, которые осуществляют военно-воздушную деятельность в этом регионе. Посмотрим, готовы ли члены НАТО двигаться по этому пути. Мы также обсудили кризис на Украине. Выразили озабоченность деградирующей ситуацией на юго-востоке страны, продолжающимися нарушениями режима прекращения огня, усилившимися обстрелами населенных пунктов со стороны ВСУ. Около 80 процентов приходится на пункты под контролем ополчения. Стоило П.Порошенко уехать из Варшавы, как украинские вооруженные силы совершили варварский обстрел Горловки из подлежащих отводу артиллерийских систем. Прочное урегулирование невозможно без движения в сфере безопасности и политическим аспектам урегулирования. Мы рассказали о поддерживаемых Россией предложениях по разведению сторон. Призвали всех членов СРН использовать влияние на Киев с тем, чтобы побудить его отказаться от силовых методов решения кризиса и полностью выполнить политические обязательства. Указали и на то, что, оказывая политическую и военную поддержку киевским властям, альянс подыгрывает «партии войны», которая все еще рассчитывает урегулировать кризис на Донбассе военным путём. Особую тревогу вызывает то, что украинские силовики, получившие подготовку инструкторов из США, Канады и других стран НАТО, перебрасываются к линии соприкосновения. Появляется информация о поставках иностранной военной техники на Украину, предназначенной для корректировки артиллеристского огня, включая беспилотники. Безопасность невозможно обеспечить без прогресса по политическим аспектам урегулирования. Необходимо закрепить на постоянной основе особый статус Донбасса, принять законы об амнистии и выборах, внести изменения в Конституцию. Все это должно согласовываться в пакете и в прямом диалоге Киева с ДНР и ЛНР, а не избирательно, как это предлагают киевские власти. Из позитива отмечу: все признавали, что украинский кризис может быть урегулирован только политическими методами на основе полного выполнения Минских договоренностей. Военного решения нет и быть не может. Другой вопрос – готовы ли все этому содействовать не на словах, а на деле. Мы также обсудили ситуацию в Афганистане. Для нас это представляет не только интерес с точки зрения общей ситуации с безопасностью на южной периферии, но и необходимости обезопасить не только наши рубежи от угроз терроризма, но и обеспечить безопасность наших ближайших союзников. Здесь, думаю, наши оценки совпадают. В НАТО высказывают тревогу в связи с развитием ситуации с безопасностью. У нас есть нюансы, в частности относительно числа боевиков "Исламского государства", которые в настоящее время находятся в Афганистане, и количества территорий, контролируемых талибами. Тем не менее, очевидно - этот сигнал был четко до нас донесен, - что НАТО будет продолжать оказывать необходимое содействие правительству Афганистана, в т.ч. в рамках миссии «Решительная поддержка», и финансовое содействие силовому сектору вплоть до 2020 года. Очевидно, что долгосрочная стабилизация Афганистана требует объединения усилий международного сообщества. К сожалению, решение НАТО о приостановке сотрудничества по проектам практического сотрудничества, в т.ч. по вертолетному и антинаркотическому проектам, негативно сказалось на безопасности всех членов СРН, ударило по интересам самих европейцев. По сути, стало еще одной упущенной возможностью совместно противостоять общим вызовам. The main feature of this NRC meeting was that military representatives took part in it for the first time after a long break. The conversation was open and frank: it was focused, mainly, on the consequences of NATO decisions to increase its military capabilities and military activity on the Eastern flank for the European and regional security. We consider these measures groundless, excessive and counterproductive. They are of a confrontational nature, they weaken European and regional security, bring us back to the Cold war schemes of ensuring security. Russia does not pose a threat to the members of the Alliance. We are not interested in the confrontational model of coexistence imposed on us. It contradicts fundamental security interests of the Europeans and the goals of shaping the European security without “dividing lines”. NATO is not adapting to a new security environment, but, in fact, by its decisions is creating such a new environment, forcing us, by its actions, to adapt our military posture to this new security situation. It is, by no means, our choice. But we certainly will do our best to ensure our security. The danger is that the confrontational policy based on the “mythical threat” from Russia is taking the form of military planning and military activities near our borders. The territory of the Eastern European members of the Alliance who call themselves “frontline” states has been turned into an area for military deployments and politico-military pressure on Russia. A military dimension has been introduced in our relations with our immediate neighbours. From the point of view of classical military threats, Central and Eastern Europe has always been calm where progressive forms of promoting security were practiced. It is obvious that all these do not strengthen, but, on the contrary, weaken the security of the “Eastern periphery”. NATO forces us to consider these countries as territories where capabilities endangering Russian security are concentrated, including US/NATO missile defence sites which have a long-term destabilising potential not only for the European security, but also for the strategic stability. We believe that the way to stabilise and improve the situation is not through cosmetic confidence-building measures (though we discussed it during the meeting too), but through the freezing of NATO military deployments near the Russian borders and reduction of military activities there, withdrawal of deployed units to their peace-time permanent locations. Such an approach will help reduce risks of dangerous incidents and create the atmosphere necessary for a constructive dialogue. We are open to discuss ways to minimize risks of dangerous military incidents. We reaffirmed that we are ready to work on the basis of existing bilateral mechanisms with NATO countries. Our military representatives announced that we support the plan of the Finnish President Niinistö to increase the safety of flights in the Baltic airspace. We are ready for meaningful consultations at the military level with representatives of NATO and other countries that carry out air activity in this region. Let's if NATO members are ready to move in this direction. We also discussed the Ukrainian crisis. We expressed concern about the degrading situation in the south-east of the country, persistent ceasefire violations, intensified shellings of the settlements by the Ukrainian armed forces. About 80 percent of them account for the settlements controlled by the self-defence forces. As President Poroshenko left Warsaw, Ukrainian armed forces carried out a barbaric shelling of Gorlovka from artillery systems that should have been be withdrawn. Sustainable settlement is impossible without progress on security and political tracks. We informed about the proposals that Russia supports to disengage sides. We called on all NRC members to use their influence on Ukrainian authorities to persuade them to renounce military means of crisis settlement and to fully implement their political commitments. We pointed out that by rendering political and military support to Kiev, the Alliance plays into the hands of the "party of war” that still intends to settle the conflict in Donbas by military means. It is of our particular concern that Ukrainian military, trained by instructors from the USA, Canada and other NATO countries, are deployed to the line of contact. We see information about foreign military equipment delivered to Ukraine designed for artillery fire adjustment, including UAVs. The security is impossible without progress on political aspects of the settlement. It is necessary to recognise the special status of Donbas on a permanent basis, to adopt laws on amnesty and elections, to introduce changes in the Constitution. All these must be agreed in package and in direct dialogue between Kiev and DPR and LPR, but not selectively, as it is suggested by Kiev authorities. On a positive note: NRC members acknowledged that the Ukrainian crisis can only be settled through political means and on the basis of the full implementation of the Minsk agreements. There is not and cannot be any military solution. Another question is whether everybody is ready to contribute to it not in words but in deeds. We also discussed the situation in Afghanistan. It is of interest not only from the perspective of the overall security situation in the Southern periphery, but also the necessity to ensure security of both our borders and our immediate allies. Here, I think, our assessments coincided. NATO expressed concern about the deteriorating security situation. We have some nuances, in particular, regarding the number of ISIL fighters in Afghanistan and the territories controlled by the Taliban. Nevertheless, NATO made it clear that it will continue to provide necessary assistance to the government of Afghanistan, including through the Resolute Support Mission, and financial support to ANSF until the end of 2020. Long-term stabilization of Afghanistan requires joint efforts of the international community. Unfortunately, NATO decision to suspend practical cooperation projects, including on training for helicopter engineers and counter-drug officers, negatively affected the security of all NRC members, damaged the interests of the Europeans themselves. In fact, it was another lost opportunity to counter common challenges together.
Timeline Photos
Постпред России при NATO Александр Грушко комментирует итоги саммита альянса в Варшаве в эфире Телеканал "Россия-24" (http://www.vestifinance.ru/videos/28418): Russian Ambassador to NATO Alexander Grushko comments on the outcomes of the NATO summit in Warsaw (http://tass.ru/en/politics/887604): "Нас пытаются ввести в некие схемы времен "холодной войны", нам это совершенно не нужно. Если это нужно НАТО, то это большой вопрос. Европейцы в конечном счете должны осознать, что иметь Россию в качестве потенциального противника в смысле поддержания военных потенциалов - это тупиковый путь". "В тоже время наша страна не оставит действия Североатлантического альянса без адекватного ответа". "Однозначно, размещение четырех батальонов НАТО - это шаг, вписывающийся в эту военно-политическую, даже геополитическую линию альянса. Это потребует от нас соответствующих усилий, чтобы наша безопасность была обеспечена". "Четыре батальона - это только часть усилий НАТО, к ним надо добавить программу, которую осуществляют США - это "Европейская инициатива по повышению уверенности". "Мы смотрим на эту деятельность не изолированно, а в комплексе: насколько все натовские мероприятия, в том числе и осуществляемое планирование в области обороны, влияют на ситуацию в сфере безопасности в общеевропейском разрезе, как это влияет на наши интересы под углом поддержания должного уровня обороноспособности". "Никакого равновесия сил, в том виде как оно существовало до начала всех этих натовских приготовлений, нет". "В НАТО должны осознавать, что вся операция по уравновешиванию приведет к тому, что мы будем создавать тот баланс, который существовал до натовских потуг создать контр-потенциал на границах, которые стали теперь уже натовскими границами". "Мы действительно слышали призывы НАТО (о необходимости консультаций по предотвращению военных инцидентов). Мы были не против, у нас с более 20 странами альянса есть двусторонние договоренности. Готовы работать над тем, чтобы усовершенствовать эти договоренности. Также говорили о том, что мы готовы откликнуться на предложения других стран НАТО, с которыми у нас нет таких соглашений, и поговорить о возможности их заключения. Дело пока вперед не движется. НАТО, поговорив, поговорив, так и не дала конкретных соображений, как могла бы выглядеть российско-натовская договоренность". "Один из элементов заседания Совета Россия- НАТО состоит в том, сможем ли мы пройти вперед по реализации плана президента Финляндии об использовании самолетами транспондеров при пролете над Балтийским морем". "Вкладом в укрепление международной безопасности было бы возвращение всех ядерных зарядов на территории стран, которые ими обладают, что сделала Россия. Необходимо иметь в виду, что по мере сокращения ядерных потенциалов основных ядерных игроков, то есть РФ и США, конечно, возрастает и роль ядерных потенциалов других государств. Поэтому со всех точек зрения подход должен быть другим. Это должен быть комплексный подход". "Коммюнике (принято по итогам саммита) — это 139 пунктов. И при чтении этого документа складывалось впечатление, что это некая нарезка из разного рода резолюций ЕС, из документов, которые плодятся другими государствами. И если говорить о России, то, как говорят у нас на юге, "до кучи" было собрано все. Там я с удивлением прочитал, что Россия селективно применяет инструменты безопасности, выполняет селективно договор об открытом небе. Хотя известно, что только в прошлом году мы приняли порядка 40 (наблюдательных) полетов". "Натовский язык о роли России в Сирии — это тоже такое интеллектуальное упражнение, призванное просто показать общую негативную роль РФ на международной арене, что она не является конструктивным партнером". "Что касается существа дела, то, конечно, это коммюнике никакого влияния не будет оказывать на реальную работу (по Сирии), которая сегодня осуществляется по российско-американским каналам. Я уверен в том, что американские переговорщики, которые находятся с нами на связи в очень плотном режиме, будут иметь этот документ под рукой как инструкцию. Очевидно, что это не будет никак влиять на работу Международной группы содействия Сирии". "Была принята декларация ЕС-НАТО о сотрудничестве. Очевидно, что в Варшаве был приставлен костыль к Евросоюзу после того, как Д.Кэмерон совершил операцию по ампутации части Евросоюза". "Теперь Евросоюз и НАТО будут объединять усилия в борьбе с гибридными угрозами, защитой киберпространства, будут совместно работать в сфере стратегических коммуникаций. На западном языке так переводится контрпропаганда и агитация. Будут пытаться оживить сотрудничество в сфере военной промышленности, и так далее". "NATO should be aware that the counterbalancing operation will require steps to create the balance we used to have before NATO’s attempts to create a counter potential at the borders that are now already NATO’s borders". "Indeed, these decisions do not match [the Russia-NATO Founding Act]. "We are dealing with a significant change in the military-political situation. There is no parity of forces which used to exist before all the latest NATO preparations". "Four battalions are only part of NATO efforts, which also include a US initiative of building confidence in Europe". "We have an integrated rather than an isolated approach to this activity: how all NATO steps and measures, including defense planning, affect the pan-European security and our interests from the point of view of maintaining our defense capability at a due level". "Obviously, the Warsaw declaration was meant as a crutch to prop up the European Union after [British Prime Minister David] Cameron performed a surgery to amputate a part of the European Union". "Now, the European Union and NATO will pool their efforts to rebuff hybrid threats, to protect the cyberspace. They will be working together in the sphere of strategic communications, this is how counter-propaganda is translated into the language of the West. They will try to revive cooperation in the sphere of defense industry, and so on." Watch the interview here: http://www.vestifinance.ru/videos/28418
Buitenland :: Is Rusland écht een bedreiging voor Europa?
For our Dutch-speaking readers watch a report of EenVandaag on Russia-NATO relations. Interesting to compare two different narratives as presented by Russian Ambassador to NATO Alexander Grushko and General Sir Richard Shirreff. http://buitenland.eenvandaag.nl/tv-items/68081/is_rusland_cht_een_bedreiging_voor_europa_
Timeline Photos
Александр #Грушко , постпред России при НАТО, об ожиданиях России от саммита NATO в Варшаве в интервью ИД «Коммерсантъ»-http://bit.ly/29PjRwA: Russian Ambassador to NATO speaks to the Kommersant on the expectations ahead of the NATO summit in Warsaw. "Прогнозы — дело неблагодарное. Но по общим ощущениям и исходя из анализа той информации, которой мы располагаем, следует, что каких-то качественно новых решений в Варшаве ждать не стоит. Прежде всего, я имею в виду философию подхода альянса к отношениям с Россией. На сегодняшний день она зиждется на двух столпах. Первое — необходимость «крепить оборону», чтобы сдерживать Россию. Второе — поддержание каналов для политического диалога". "Нам предлагают конфронтационную повестку дня, в которой мы совершенно не заинтересованы. В НАТО должны понимать, что с военной точки зрения все эти меры будут иметь только обратный эффект. Потому что всем здравомыслящим людям (тем более военным) очевидно, что с нашей стороны обязательно будет военно-технический ответ. Мы предпримем все необходимое, чтобы надежно обеспечить нашу обороноспособность. Поэтому те страны, которые объявили себя «прифронтовыми», видимо, скоро поймут: усилия, которые якобы были направлены на повышение их безопасности, на самом деле эту безопасность подрывают. НАТО вынуждает нас рассматривать эти страны как территории, где могут быть сосредоточены существенные военные потенциалы, создающие для России риски и опасности". - French Minister of foreign affairs Jean-Marc Ayrault promised last week to make efforts to prevent aggravated confrontation with Russia during the summit. What are your forecasts for the summit in Warsaw? Alexander Grushko: Making forecasts is a thankless task. Judging by our perceptions and the analysis of the information that we have, no qualitatively new decisions are coming in Warsaw. I am talking about the overall philosophy of relations with Russia. As of today it is based on two premises. First - the need to strengthen defence with a view to deter Russia. Second - to keep the channels of political dialogue open. - What does this deterrence mean? AG: The summit will authorize the final composition of NATO forces which was discussed at the June meeting of NATO Defense ministers, namely the deployment on a rotational basis of four battalions in Poland and three Baltic states. Apparently, NATO will continue with an increased frequency of exercises along our borders. The command and control systems will be improved, six integration units in Eastern Europe are being formed. NATO will continue implementing its plans to create a European segment of the US global missile defense system, one site in Romania with interceptor missiles has been recently declared operational, the construction of another one is to be completed by 2018 in Poland. I think that these measures will constitute the essence of decisions that may be adopted or finally approved in Warsaw. Moreover, it is obvious that at the summit NATO will try to more clearly define a strategy for its southern periphery, determine ways for addressing risks stemming from instability in the Middle East and North Africa and its potential contribution to the fight against terrorism. It seems that now inside NATO the majority prevails who considers the alliance as "a training organization", which will be ready to assist with defense capacity building in the states in the "zone of turbulence". Today, NATO trains militaries in Jordan, Tunisia, Iraq. It is announced that the alliance would be ready to help with capacity-building in Libya. - Returning to the question of NATO activities along the eastern borders. The plans of the alliance in the near future is to reinforce its naval presence in the Black Sea region. How would Moscow respond? AG: The response will be clear. We will do everything to keep the balance of power in the region. This applies to air and naval components and all other necessary areas. We have always advocated for the Black Sea region to remain an area for cooperation. Last week a ministerial meeting of the Organization of the Black Sea Economic Cooperation took place in Sochi. We would like the relations between countries in the region to be focused on economy, social issues, cultural cooperation and tourism. For many years we have been working on serious projects, in particular, on establishing a Black Sea ring highway. The Black Sea Naval Cooperation Task Group (BLACKSEAFOR) was created in the region. A unique system of confidence-building measures at sea was functioning. In general, these are prerequisites to prevent the Black Sea from becoming an arena for confrontation in the future. We are concerned about the presence of non-regional powers there, in particular, the US Navy which regularly enters the Black Sea. Such ships as Donald Cook are able to carry a few dozens of Tomahawks, high-precision cruise missiles and are also equipped with the Aegis missile defense system. We have repeatedly warned the US about the danger of such ships approaching the Russian shores. These steps are destabilizing, they are detrimental to the regional security and undermine strategic stability. - Are you concerned about the NATO exercises? AG: Of course, we are concerned. - NATO officials repeatedly raise concerns about Russia's exercises, particularly snap exercises. How could you reassure NATO? AG: Indeed, NATO officials have recently complained about our snap exercises. But we conduct them in full compliance with our international commitments. We act in a very transparent manner, we report on a voluntary basis, including through the OSCE, about such exercises. Our Ministry of defense organizes briefings for military attachés. I would like to underline the following. Each state has its own forms of organizing its military activities. For us, snap exercises which include the redeployment of a large number of personnel and equipment are the most effective way of maintaining defense capabilities. For example, there is such an indicator as the number of soldiers per kilometer along the border. Russia holds the 42nd position for such a criterion. At present we can not afford to have a three-million army to cover all strategic areas. That is why, for us, the mobility and prompt redeployment of troops is the optimal form of organizing military activities, including the educational process. I am convinced that NATO military staff understand this. And any politician who would look at the map would realize that we can not act otherwise, if we want to be a self-sufficient state in military terms. Therefore, we will continue conducting such exercises. The main point is that all these maneuvers are carried out on the territory of Russia. In case of NATO exercises we see redeployment of large numbers of foreign military forces to other countries. The fact that today many states ask for the presence of foreign troops on their territory, shows that the European security is in crisis. For many years the withdrawal of foreign forces from one's territory was the best way to ensure security in Central Europe. - In your opinion, what would be the results of such NATO policy? AG: NATO measures at the eastern flank definitely aggravate the situation. In fact, through military means, i.e. the rotation of military troops and large-scale exercises we see attempts to create new dividing lines on the contitnent, preventing the implementation of of a "larger Europe" project and strengthening the dependence of European countries on the United States. As for Russia, we are offered a confrontational agenda that we are not interested in. NATO must understand that, from a military point of view, all these measures will have a counterproductive effect. It is clear to any sober-minded person that there will have to be a military response from our side. We will take all necessary measures to ensure our defense. Therefore, those countries that have declared themselves as 'frontline' states, might soon realize that those efforts allegedely aimed at improving their security in fact undermine it. NATO makes us consider these countries as the region which might concentrate significant military capabilities and thus create risks and dangers for Russia. - However, NATO Secretary General Jens Stoltenberg has repeatedly said that it is a response to the Russian policy and that now the ball is on Moscow's side. What does NATO expect from us? AG: If we follow recent NATO statements, everything is linked to the situation in Ukraine. First of all, it is about the implementation of the Minsk agreements. But this position is cunning. Somehow the implementation of the agreements is demanded from Russia, which is not a party to a conflict. At the same time there is no indication that NATO is seriously working with Kiev, which until now has been blocking the implementation of political package of the Minsk agreements, primarily related to the adoption of the amnesty law and the special status for Donbas, amendments to the Constitution, and the establishment of a direct dialogue with the authorities of Lugansk and Donetsk which is the key fundamental commitment of Kiev. Moreover, NATO assistance programs to Ukraine play into the hands of the "party of war" in Kiev, creating an illusion of a possibility to solve the conflict through military means. We are also concerned about the fact that Ukrainian military units trained by NATO instructors are being redeployed to the line of contact. - The conflict in the eastern Ukraine has been going on for more than two years. During this period NATO rhetoric has not changed at all, has it? AG: It would be fair to say that the essence of statements has not changed, but the tonality has been adjusted. Today we are concerned about the fact that the policy chosen by NATO under the guise of the Ukrainian crisis has now taken the form of the military planning and it is very dangerous. Military planning directed against Russia will inevitably generate a hostile policy. NATO will have to explain to the public why the alliance is spending such resources on addressing "the threat from the east." It is clear that there is no such threat. But we see that the Cold war stereotypes are still alive. In addition, we see new stories constantly appearing. Recently, various solid think tanks published materials aiming to prove that in case of inaction Russian tanks would reach Tallinn and Riga within 30-60 hours. Policies and military planning can not be based on such apocalyptic scenarios that have nothing to do with the reality. All these show that NATO feels uncomfortable in the new security environment. It was created to counter the 'threat from the east' and now it artificially invents a big enemy and fights against it. At the same time we see that all NATO military interventions after the end of the cold war led to the most serious consequences. First of all, the military campaign against the former Yugoslavia in 1999. Many NATO countries were involved in the Iraq operation. The latest example is the bombing of Libya in 2011. The current situation in North Africa and the challenges that Europe faces today, in particular the migration crisis, are largely a result of NATO actions. The alliance states are responsible for it individually and collectively. -It is clear with the first "pillar" you've mentioned - the containment of Russia. What about the second one - the dialogue? Are you getting ready for the next NRC meeting? What questions do you prioritize? AG: The NRC meeting is under preparation. At the last meeting on April 20, we discussed the whole range of issues that affect European security. Of course, these issues will remain in the spotlight. But, in fact, we have no positive agenda today: NATO suspended all practical cooperation with us. That significantly weakens such format as the NATO-Russia Council. For this reason, today we do not consider NATO as a partner in solving problems, which equally affect us and the Europeans. Therefore, we cooperate in other formats, including the Normandy Group and the International Syria Support Group, to settle crisis situations and address common challenges. I would say, we do it above the institutional dividing lines which the European Union and NATO tried to draw in relations with Russia. At the same time we see that practical security interests prevail, and the European countries realize that they will not succeed in solving key problems without cooperation with Russia. - Earlier, Afghanistan was one of the areas for cooperation between Moscow and NATO. On what conditions NATO would be ready to resume practical cooperation? And what about Russia? AG: We are not putting forward any conditions. We simply assume that by suspending cooperation with Russia on Afghanistan NATO has seriously aggravated the situation in the country. I would like to remind that the largest international anti-drug project was carried out within the NRC framework: we have jointly trained (mostly in our training centers) more than 4000 officers for the anti-drug services of Afghanistan, Pakistan and Central Asia. We also trained Afghan technicians to maintain Soviet and Russian-made helicopters. These helicopters are the basic combat power of the Afghan Air Force. Without them the army will not be able to provide reliable control of the country's territory. These are not my estimates, but the assessments of American generals we were in touch with throughout this project. The suspended cooperation affects not only Afghanistan, it also worsens the security situation in Europe. Europeans suffer indeed from the flow of drugs and uncontrolled migration, including from Afghanistan. - Dangerous encounters between ships and aircraft of Russia and NATO have recently become more frequent. While it goes without accidents, isn't it high time to develop additional confidence-building measures? AG: Today we have a solid basis for bilateral agreements with NATO countries (on the prevention of unintended military incidents). They serve as sufficient instruments for preventing incidents. As for particular encounters that took place recently, Russia formulated proposals that clarify certain provisions of USSR-US bilateral Agreement on the Prevention of Incidents On and Over the High Seas (1972). Therefore the ball is on the side of the Americans. We are ready for a dialogue with individual NATO countries that are interested in the improvement of these bilateral arrangements. - What were Russian proposals? AG: I will not go into details, because it is a matter of discussions between the militaries. We are talking about the minimum permitted distances between ships and aircraft, as well as frequencies to be used, and so on. It is a set of measures that would allow to operate more efficiently and understand maneuvers of each other when such encounters take place. - Earlier, Poland suggested modernizing the OSCE Vienna Document by precising the rules for preventing collisions at sea and in the air. How effective can this initiative be? AG: The fundamental problem is that no cosmetic improvements of confidence-building measures can fundamentally change negative tendencies in the sphere of military security. Only if NATO refused its current policy and military build-up in the spirit of the Cold War deterrence, the situation could dramatically improve, and pre-conditions would emerge to start talking about confidence-building measures. NATO moves its infrastructure closer to our borders, steps up its military activity, exercises destabilizing military moves, and at the same time claims some confidence-building measures are necessary. It turns out that NATO simply seeks to legitimize its increased activity by these confidence-building measures. From the history of arms control, we know that progress was possible only if we shared a common vision of the principles pn which we build the European security. For many years until recently the provisions of the NATO-Russia Founding Act (1997) on the commitments not to deploy additional substantial combat forces on a permanent basis on the territory of new NATO members, were one of the pillars for providing security in Central Europe not by building up military capabilities but, on the contrary, through military restraint and minimization of the military factor in relations between the countries of the region. Today, NATO follows the opposite direction by increasing its military capabilities. This is a road to nowhere, and no cosmetic measures such as improvement of the Vienna Document will change the picture. - Given that we now live in a different environment, is it necessary to adjust if the Founding Act? AG: We suggested that. In particular, the provision I've mentioned (about substantial combat forces) which is rather vague. Earlier, Russia introduced specific proposals, expressed in quantitative terms for main categories of arms, about what we mean by "substantial combat forces". NATO did not respond.
Timeline Photos
К вопросу о заседании Совета Россия-НАТО. Александр #Грушко : "Сегодня завершились консультации относительно проведения очередного заседания СРН. Оно состоится 13 июля. Основное внимание будет уделено состоянию военной безопасности в свете тех решений, которые готовятся к Варшавскому саммиту НАТО. Рассчитываем на откровенный и серьезный разговор, прежде всего, по вопросам, связанным с повышенной натовской активностью вдоль российских рубежей и ее воздействия на безопасность и стабильность в Европе в целом и отдельных ее регионах. Кроме того, продолжим начатый на предыдущем заседании обмен мнениями по ситуации на Украине и в Афганистане". Russian Ambassador to NATO Alexander Grushko comments on the upcoming NATO-Russia Council meeting: "Today we have finalized consultations on the next NRC meeting. It will take place on the 13th July. The main focus will be on the military security in the wake of decisions to be taken at the NATO summit in Warsaw. We hope for a frank and serious dialogue on the issues related to the increased NATO activities near Russian borders and their impact on the security and stability in Europe and its regions. We will also continue the exchange of views on the situation in Ukraine and Afghanistan which we started during the past NRC meeting".
Quiz
